Моя любимая сказка. Иногда кажется, единственное, что мне действительно удалось довести до конца... Впечатления пожалуйста.

Давным-давно в тридесятом царстве тридевятом государстве жила была злая колдунья. Она была высока ростом, стройна, красива. Ее темные волосы лежали на плечах, прикрывая глубокие вырезы декольте. Колдунья была жестокой и гордой, властной и неприступной. Многие ее боялись, некоторые боготворили. На женщин она наводила суеверный ужас, а мужчины влюблялись в нее. Одни из-за нее умирали, других убивала она. Она не любила привязанностей. Не терпела любви и дружбы. Всегда одна. Всегда с гордо поднятой головой. И пусть шипели в след глупые женщины, оборачивались мужчины, она даже не взглянула на них никогда. Но однажды она заглянула в глаза белокурого мужчины, и что-то теплое разлилось по ее черной душе. Ее сердце, чуть больше 20 лет бьющееся в одном ритме, вдруг всколыхнулось и застучало быстрее, сильнее. Кровь прилила, к обычно смертельно бледным щекам. Впервые за жизнь ее губы тронула улыбка. Мужчина неуверенно ответил на улыбку. Такая красивая женщина, улыбается ему, простому заезжему бедняку? Он думал это невозможно.
Они закрылись ото всех в замке колдуньи и почти сразу поженились. Она боялась, что ее муж узнает о ее истинной природе. Вокруг замка выстроилась охрана, никого не допуская на территорию поместья. Через год у них родилась дочка. Это было поистине великолепное создание!
Шло время. Девочка росла. К 7 годам у малышки стали проявляться способности матери. Черноволосая и голубоглазая девчушка стала говорить и животными, вокруг стали происходить странные вещи. Кто-то падал, билась посуда. Но это не обращали внимание, и, лишь в глазах колдуньи поселился страх. И, когда однажды с утра, малышка проснулась с жаром, мать поняла: время пришло, она становится ведьмой, и никакие лекари, за которым послал муж, ей не помогут. Лекарь к ним пришел молодой. Он боязливо оглядывался по сторонам. Старался не приближаться к хозяйке дома. Подойдя к девочке, он удивленно отпрянул, попятился назад и как ошпаренный вылетел из комнаты. Колдунья обессилено опустилась на колени перед кроватью дочери и горько заплакала. Муж присел на корточки и нежно приобнял ее за плечи. Женщина расплакалась еще сильнее, цепляясь руками за рубашку, шепча слова прощения.
К вечеру около поместья собралась толпа. Они кричали, размахивали зажженными факелами, пытаясь пробиться к воротам. Колдунья стояла у окна в комнате дочери. Пустыми, ничего не выражающими глазами она смотрела в даль. Мужчина положил Куки на чуть вздрагивающие плечи. Она недавно проснулась после утренней истерики. Не хотелось, чтобы она снова так рыдала. Так беспомощно и обреченно. Первый раз за почти 10 лет, цепляясь за него за него, как за последнюю надежду, боясь отпустить, будто он мог исчезнуть. Потом были несколько часов всхлипов, пустых глаз и молчания. Позже в глазах появилась усталость, и женщина уснула, свернувшись клубком, на полу прямо около кровати дочери. Муж осторожно перенес ее и уложил рядом с малышкой. Хозяйка дома проснулась под вечер. Так ничего и не поев, она встала у окна и смотрела, смотрела… Время от времени по ее щеке скатывалась слеза. У нее было бледное, как мел лицо. В обрамлении черных волос и в темно-вишневом платье она, скорей походила на фамильное приведение, нежели на женщину в расцвете сил.
Внезапно она заговорила. Тихо и устало. О каких-то странных вещах. О проклятии, о силе, об обмане… И многом другом. Хотелось заткнуть уши и не слушать. Зачем она это говорит? Потом были жесткие слова, почти драка. Она хватала его за плечи, за ворот рубашки, притягивая к себе за шею и шепча уже не нужные слова. Она прижималась к нему горящими от слез щеками. Хотелось оттолкнуть ее, чтобы она никогда не приближалась и близко! Но в тоже время было больно видеть ее плачущей, хотелось прижать, успокоить, не видеть слез в глазах. Снова холодные руки на его щеках, попытки посмотреть в глаза и… пустота в них. В таких родных и теплых. Будто и не было этих 8 лет. Будто она перенеслись на улицу, где все смотрели на нее с ужасом, а ее глаза не выражали ничего. Ни любви, ни страха, ни даже ярости и гнева. НИ-ЧЕ-ГО… Он оттолкнул от себя руки, нежно гладящие его по скулам. Последний раз почувствовал прикосновение ладошки на своем плече. Потом были длинные вереницы коридоров замка. Толпа у ворот наводила ужас, и он повернул к другому выходу из поместья. Уже перед ограждением он вспомнил о существе, про которое совсем забыл во вспышке гнева. Дочка… его маленькая девочка… Он не мог оставить ее на растерзание толпы.
Она так и стояла с вытянутыми руками, которыми пыталась удержать его. Женщина медленно осела на пол и внезапно почувствовала горячую ладошку на своем плече. Такой добрый, непонимающий взгляд. Из-за этого захотелось расплакаться еще сильнее. Он ушел. Дочка больна. И толпа, жаждущая крови, у ворот. Ее крови и ее маленькой девочки. Взяв теплую ладонь в свои холодные руки, она целует каждый пальчик. Маленький ангелочек морщит носик, но ручку не отнимает. Колдунья берет ее лицо в свои ладони, малышка вздрогнула от холода, и целует маленький наморщенный носик, потом уголки губ, румяные щечки, глазки… Слеза за слезой капает на ладони. Маленькие ручки тянуться к лицу и стирают мокрые дорожки, обнимают за шею. Горячее дыхание опаляет шею. Нужно отстранить ее от себя. Спрятать. Чтобы у нее был шанс выжить…
Обратный путь казался дольше. Замок будто расширился, а коридоры вытянулись. Запыхавшись, мужчина влетел в детскую. Пустая разворошенная кровать, подожженные занавески, полнейший беспорядок. А на полу около кровати кольцо с ярко-алым камнем. Он машинально коснулся такого же у себя на руке. Куда она ушла? Куда спрятала их дочь? Быстро потушив гардины, он обреченно посмотрел в окно. Ему показалось или в лунном свете мелькнула знакомая фигура? Да! Это она! Черные волосы, прямая спина, уверенная походка. Но почему она идет одна? Где же их малышка? А она… она… идет к воротам… Это же самоубийство! Глупая женщина! Он сорвался с мести и кинулся к выходу из замка. Массивная дверь закрылась за спиной. В то же время закрылась калитка, и подол платья исчез за ней. Сердце защемило. От страха окаменели ноги. Он шел быстро, как мог. Мужчина распахнул калитку. Толпа расступилась…
Она взяла дочурку на руки, еще раз поцеловала в щеку. Она бросила взгляд на кровать. Взяла свечку с прикроватного столика и кинула ее на пол. Гардины сразу вспыхнули. Она посмотрела на свою левую руку. Золотое кольцо с ярко-алым камнем полетело на ковер. На глаза снова навернулись слезы. В комнате уже было тяжело дышать. Она вышла в коридор и услышала приближающиеся шаги. Неужели она уже попали в амок? Она их недооценила… Женщина кинулась к лестнице с противоположной стороны. Она открыла маленькую дверцу и, последний раз, поцеловав дочку, отпустила ее в темный коридор. Малышка удивленно оглянулась на мать и протянула ручку. Женщина тепло улыбнулась и покачала головой. Девочка всхлипнула и, повернувшись, затопала по коридорчику. Колдунья быстро спустилась по лестнице. У выхода из замка она остановилась, вытерла слезы, поправила волосы и вышла на улицу. На небе была Луна. Тихая, безветренная ночь. Ведьма спустилась с крыльца и уверенно пошла к воротам. С ледяным выражением лица она открыла калитку и вышла к людям с факелами, вилами и граблями. Лицо тронула грустная улыбка. Еще бы костер развели… Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом с криками «Ведьма! Ведьма!» люди кинулись к женщине. Колдунья не шелохнулась. Что-то острое вонзилось под ребра. Чистая и прозрачная слеза упала на черенок вил. Ноги подкосились, и она упала на колени. Кто-то ударил ее по лицу, и она упала на землю. Дышать было больно. Скрипнула калитка. Люди расступились. Кто-то закричал. Кто-то подхватил ее на руки. Кто-то звал врача, пытаясь закрыть руками смертельные раны. Чей-то голос слышался все хуже и хуже…Краски уже не имели яркости…Предметы определенных границ… Губы пересохли… Веки отяжелели... Все тише билось сердце… Тук-тук, тук-тук, тук…